Епископ Выборгский Назарий, наместник Свято-Троицкой Александро-Невской лавры рассказал почему в последнее время возникают скандалы вокруг Церкви, на чем должны ездить батюшки, и на сколько надо было посадить участниц Pußy Riot.
В следующем году Александро-Невская лавра празднует 300 лет, готовится много событий. Лично для вас какие наиболее важные?
— Практически все, что мы планируем сделать, важно. Важно и то, что уже удалось провести. Например, два конкурса художников, конкурс композиторов. В общем, пытаемся всех призвать поработать для юбилейного года Лавры. Новым и очень важным в 2013 году станет крестный ход от Казанского собора до Лавры. В этом нас город уже поддержал.
Когда-то он был утвержден еще императрицей Екатериной, но с 1918 года больше не проводился. Казалось бы, ну что в этом такого — пройдем по улице, хоругви, все красиво. Но это в первую очередь восстановление той традиции, которая была учреждена не просто так. Это было настолько торжественно. Практически каждый год сама императрица или император шествовали по Невскому проспекту к Александро-Невской лавре. Кроме того, это может показать, что шум, возникший в последнее время вокруг Церкви, — это наносное. Это всегда было, есть и будет, к сожалению. Но то, что православная церковь жива, и народ нас не покидает, и люди обращаются к Церкви, чтобы идти по пути спасения — это главное.
Вторым важным событием станет Хоровой Собор. Мне кажется, это важно не только с церковной точки зрения, но и с культурной. Именно Петербург называют культурной столицей. И подобное событие должно стать знаковым в этом плане. Певческая традиция в России не пропала. То, что мы видим на экранах, — попса, масскульутра, это тоже имеет право быть, если кому-то нравится. Но с другой стороны, хоровая культура более близка нам, это выражение некой соборности. Такие хоровые соборы проходят на родине Александра Невского. В этом году это были Городец, Ярославль, а в следующем году Хоровой Собор будет у нас.
Вы отметили, что сейчас вокруг Церкви много шумихи. Нет ли у вас ощущения, что возникают гонения на Церковь, на верующих людей?
— Я бы не назвал это гонением. Гонением можно считать, когда правящая элита, класс, верхушка действительно противостоят членам Церкви. Такого у нас сейчас нет. Но всегда Православная Церковь была не очень удобна для всех. Многие обращают внимание на сам факт того, что что-то происходит. А я бы хотел немножко глубже посмотреть. Например, 20 лет тому назад я начал заниматься проблемой реабилитации наркоманов. Тогда в Русской Церкви вообще еще никто не имел об этом понятия. Вокруг меня собрались люди, которые хотели избавиться от этой зависимости. И уже в то время я получал неоднозначные намеки на то, что я занимаюсь плохим делом. Для кого оно плохое? Для тех, кто торгует наркотиками. И борьба Русской Церкви против этого зла наносит вред тем, кто на этом зарабатывает. Это же огромные деньги, миллиарды долларов. Разве такая работа выгодна для них? Нет.
Вообще всплеск негатива по отношению к Церкви начался с «Письма академиков». Под ним подписались уважаемые люди. Но почему в их среде возник этот вопрос? Вовсе не из-за ревности к тому, что богословие мы пытаемся приравнять к науке. Церковь всегда говорит о моральной ответственности науки. Самый простой пример — супруги Кюри, которые, увидев, куда были направлены их изыскания (а это создание атомной бомбы), заявили, что им вообще не нужно было говорить об этом открытии. Должна быть моральная ответственность за то, что делает наука. Особенно это касается тех, чьи исследования идут на создание орудий убийства. Можно, конечно, рассуждать о том, что это необходимо для защиты. И когда Церковь начинает говорить о какой-то ответственности за то, что делает человек, это многим становится невыгодно.
Взять, например, психоз, который возникает накануне Рождества Христова, эти несдержанные поиски подарков. Рождество Христово превращается в какое-то неистовство шоппинга. И те, кто производит, разве им выгодно, когда мы говорим: «Люди, будьте умеренными, ведь нам для жизни не так много надо». В проповеди накануне Рождества я как-то сказал: «Давайте откроем все наши шкафы и посмотрим, что мы из этого носим, а что висит просто так. Давайте ненужное отнесем и завалим те супермаркеты, которые нам это втюхали».
Православная церковь очень неудобна и для отдельно взятых людей, пропагандирующих вседозволенность и различные свободы. «Бери от жизни все» — известный сейчас слоган. К чему это приведет? Абсолютной свободой обладает только Господь. Церковь говорит: «Вы христианин или христианка, а почему вы тогда не приходите в храм, не исповедуетесь, не участвуете в таинствах?» А молодые люди заявляют: «Мы же свободные, какая церковь, мы что хотим, то и делаем». То, что говорит православная церковь, это действительно неудобно и очень многим мешает жить. Она напоминает о моральной ответственности, которая есть у каждого человека перед семьей, государством, своими ближними, о чем многие забывают.
А как вы относитесь к публичности священников? Сейчас многие ведут блоги, выступают в ток-шоу.
— Публичность публичности рознь. Я не приветствую, когда священники, особенно неподготовленные, не умеющие ясно изложить позицию как свою собственную, так и позицию Церкви, делают какие-то заявления. Мне кажется, когда необходимо получить комментарий, можно не в студию священника приглашать, а отдельно записывать его. Ток-шоу — это место рекламы как ведущих, так и всяких безобразий. Что же касается интернета… Я сам, например, зарегистрирован в Facebook. Во-первых, это современная коммуникативная связь, во-вторых, люди иногда задают вопросы личного характера. Можно и нужно использовать такие возможности. Но нельзя забывать, что ты должен выступать под своим именем, а не прятаться под какие-то никнеймы, и отвечать за свои слова и за то, что ты там делаешь.
Каким должен быть достаток священника? Может ли он, например, ездить на дорогой машине?
— А что такое достаток или недостаток? Где критерий этого? Я сейчас, например, езжу на джипе. Я занимаюсь сбором материалов о храмах Александра Невского. Я по Украине проехал 14 тысяч километров по тем местам, где ни одна машина, кроме джипа, не пройдет. К сожалению, и Россия, и Украина отличаются особенно «хорошими» дорогами. Если бы не было этой машины, я бы не выдержал. Мне уже 60 лет, это огромная нагрузка. Хотя отечественный автопром правительство поддерживает, — и это правильно, так как там много рабочих мест, — но даже самая плохонькая иномарка намного лучше и надежней любой нашей машины. Это я на себе испытал, был большим патриотом и говорил, что никогда не сяду за руль иномарки. Но когда пришлось машину таскать на себе, мое мнение изменилось. Если у священника есть надежная машина, то это средство передвижения, а если у него в гараже еще стоят «бентли-ментли», то это уже излишество. И у меня есть один критерий. Если я вижу, что священник ведет активную социальную работу, у него в порядке храм, у него воскресная школа, у него свои дети, а еще и кого-то взял на воспитание, и он ездит на хорошей машине, меня это совершенно не шокирует. Но меня шокирует другое — когда храм ободранный, когда службы не проводятся, а батюшка на дорогой машине рассекает. Кончено же, это неприемлемо.
Должны ли представители РПЦ участвовать в обсуждении законов?
— Естественно, должны. Во-первых, мы все являемся гражданами нашего государства. И на нас так или иначе эти законы распространяются. И нам не все равно, по каким законам мы все живем, начиная от патриарха и заканчивая самым простым дьяконом. Если мы немалую часть нашего общества пытаемся духовно окормлять, направлять по пути спасения, то нам это не безразлично. Если бы меня не интересовало, как живут мои прихожане, я бы не был пастырем. А когда есть люди, положившие свое здоровье, силы на службу государству, а государство не может поддержать их старость, то это, конечно, несправедливо. Дать моральную оценку тому или иному закону или посоветовать, как относиться к этим законам нашим прихожанам мы имеем полное право. У нас нет людей государственных и церковных отдельно. У нас люди одни.
За оскорбление чувств верующих каким должно быть наказание?
— Конечно, измерить чувства верующих очень сложно. Однако обо всем об этом уже говорится в разных законах. Необходимо все свести воедино, и может быть усилить ответственность. Вообще, для одного что-то будет оскорбление, для другого то же самое -нет. Приведу пример: семь лет назад я приехал в Крым, а там один ретивый батюшка наставил по всем холмам кресты. Часть этой территории была отдана под нужды татар, и, естественно, они эти кресты спилили. И это не оскорбление, так как это было уже «отсебячество» батюшки. Иногда у нас бывает перехлест. Когда мы что-то делаем, нужно учитывать, что рядом есть еще и другие люди.
Девушки из Pußy Riot получили, на ваш взгляд, адекватное наказание?
— Мне кажется, что не нужно было выставлять пострадавшими охранников храма. Если бы в качестве оскорбленных выступило православное общество, то им бы дали по семь лет. Думали ли они о том, что у них есть дети, что они мамы, когда туда выходили? А может они неадекватные? Если так, то их необходимо отправить в психбольницу. Я считаю, что наказание адекватно, и я не завидую их детям, потому что их матерей нет чувства святыни.
В Москве сейчас активно ведется строительство храмов. В Петербурге такого нет. С чем это связано?
— Потому что у нас нет Владимира Ресина (советник мэра Москвы, экс-заместитель мэра — Neva24). Он курирует и продвигает этот вопрос в Москве. В Петербурге бюджет слишком напряжен для того, чтобы провести строительство храмов как социальную программу. Вообще, я бы не ставил этот вопрос как трагический. Если мы сравним, сколько было храмов еще десять лет назад и сейчас, то это огромная разница.
Neva24
