Скорее всего, первая церковь, освященная во имя Святого благоверного князя Александра Невского, построена по приказу или в честь графа Саввы Рагузинского - кавалера ордена Александра Невского, имевшего мызу в Матоксе.
«Церковь в Матоксе существует около 150 лет. В старинных записях указывается в выставке Матоксе церковь во имя св. Иоанна Предтечи; потом была здесь церковь во имя св. Александра Невского, сгоревшая в 1772 году и вскоре замененная новой церковью. Сгоревшая церковь находилась на мызе, подле дома помещика.
Нынешняя церковь, каменная, построена в 1797 году, с разрешение митрополита Гавриила, иждивением государственного канцлера, графа Ивана Андреевича Остермана, по плану архитектора Демирцова, под наблюдением коллежского советника Александра Семеновича Бабкова и освящена 5-го сентября 1798 г.
Главный алтарь посвящен св. Александру Невскому, правый придел св. Иоанну Богослову, левый св. царице Александре. Антиминс главного алтаря освящен 19-го июля 1853 г. епископом Христофором, антиминс в Иоанно-Богословском приделе 1872 г. апреля 19-го дня митрополитом Исидором; антиминс в приделе царицы Александры старинный, освященный митрополитом Гавриилом, без указания времени.
Церковь Александра Невского каменная, квадратная, корпусом своим походящая на Знаменскую церковь, что у Лигова канала. Длина и ширина церкви 9 саж. 2 арш.; высота от фундамента до карниза 4 саж. 1 арш. На церкви 3 главы. Средняя, с окнами, малая — без окон и — колокольня. Кресты на главах четвероконечные, медные, вызолоченные, вместе с яблоками, через огонь. С запада, севера и юга ведут в церковь двери с деревянными решетками; крыльца сделаны из плиты и украшены колоннами. Под церковью были первоначально сделаны каналы, теперь уже засоренные; признаком каналов остались колодцы по четырем углам. Каналы эти уже давно засорены и об их существовании свидетельствуют только обвалившиеся отверстие колодцев.
Внутри церковь делится на две неравные части стеклянною перегородкою. Правую часть составляет теплый придел св. апостола Иоанна Богослова, левую — холодная церковь главного алтаря и левого придела. В теплом приделе отделка церкви, иконостаса и икон давно потемнела от копоти; холодная церковь сохраняет достаточно свежести и совсем не походит на храм, существующий почти сто лет.
Иконы в иконостасе — хорошей живописной работы времен конца прошлого столетия. На иконах Спасителя, Божией Матери и св. Александра Невского, в главном храме, устроены серебряные, с вызолоченными венцами, ризы. Они устроены в 1851 году здешним лавочником, крестьянином Ярославского Демидовского лицея Василием Баталяхиным. Во всех трех ризах серебра больше пуда.
Кроме этих трех икон в церкви замечательны: 1) три напрестольных, сребропозлащенных креста; 2) три экземпляра священных сосудов; два сребропозлащенные., из коих один с финифтяными изображениями; один экземпляр серебряный; 3) три серебряные, вызолоченные дарохранительницы; 4) серебряная, вызолоченная дароносица, с надписью: «желанием иерея П. Васильева, усердием прихожан 1836 года»; 5) два евангелие в сребропозлащенном, с финифтяными изображениями, окладе; 6) три серебряных кадила, каждое весом более фунта.
К уважаемым в народе святыням храма принадлежит икона Николая Чудотворца, в серебряной ризе, с таковым же венцом, в великолепной, устроенной усердием охтян, деревянной резной киоте. Икона эта с давних пор находилась в чухонской деревне Пурнове, в 15 верстах от Матоксы. Она помещалась подле деревни в старой часовне, смотрителем который был выходец из Финляндии, сперва крестьянин, а потом мещанин, слепой старец Михей Иванов. Уединенность места и рассказы слепца издавна привлекали к иконе множество богомольцев с Охты. Собравшись в достаточном количестве, они приглашали в Пурново Матокского священника для служение молебнов. Тридцать лет тому назад скончался Михей Иванов и часовня, порученная хранению финнов, стала приходить к разрушению Это обстоятельство, а также и отдаленность часовни от церкви, побудила Матокского священника позаботиться о перенесении иконы, а равно и часовни, к матокской церкви. Когда получено было разрешение [ Перенесение совершено €ыло в силу указа духовной консистории на имя благочинного, священника Студийского, от 4 июля 1849 г. за № 3084. ], часовня пурновская перенесена на старое кладбище, а икона св, Николая поставлена в церковь. В настоящее время охтяне, по временам, приходят сюда служить молебны пред иконой, но, по причине отдаленности от Охты, посещение эти становятся реже.
К иконам, замечательным по древности, относится изображение св. Александра Невского, стоящего на берегу Гавани, устроенной некогда графом Остерманом на Ладожском озере. Подле гавани нарисован вид нынешней матокской церкви. Икона помещается подле дороги, в каменной часовне, устроенной, в виде ворот, усердием упомянутого выше Баталяхина.
Его же усердием устроена плащаница, стоящая на амвоне в две ступени, под балдахином. Хотя она довольно грубой работы, но для здешних простолюдинов кажется изящным произведением.
Церковная библиотека, кроме нескольких журналов прежних времен, заключает в себе несколько замечательных сочинений, собранных священником Петром Васильевым, чрезвычайным любителем книг. Так здесь находятся: 1) кормчая книга екатерининского издания, во всем сходная с никоновской кормчей; 2) славянская Библия изд. 1663 г.; 3) несколько месячных миней конца 17 века; 4) описание Петербурга, Рубана; 5) житие Петра Великого, изданное в Венеции в 1772 г.; 6) иудейские древности Иосифа Флавия в переводе 1795 г.; 7) о войне иудейской, того же автора, изд. 1804 г; 8) словарь о духовных писателях, Евгения; 9) летописец с 852 по 1598 г. изд. 1819 г.; 10) житие славных мужей, Плутарха и путешествие Вольнея в Сирию и Египет, изд. в 1791-1793 годах.
Из церковных документов не имеется в целости метрических книг с 1844 по 1853 год, и исповедных за 1791, 1792, 1793 — 1803 годы.
О священниках, служивших при матокской церкви в прошлом столетии, известно следующее: первым священником, по преданию, был Иван Леонтьевич, поступивший сюда из дьячков домовой церкви княгини Вяземской; он был, говорят, в одно и тоже время, и священником и управляющим у помещицы, баронессы Строгановой; после него поступил сын его Петр Иванович Соколов, служивший здесь до смерти, в 1802 году. Иван Леонтьевич погребен на старом кладбище, а Петр Иванович Соколов — при нынешней церкви на северной стороне, в расстоянии сажени от придела царицы Александры; преемником Соколова был священник Петр Васильев, служивший здесь с 1803 по 1853 год. Он был едва ли не единственный в то время сельский священник «из ученых». Тогда как при столичных церквах было много священников из послушников, дьячков и архиерейских певчих, Петр Васильев был из слушателей богословие и, в свое время, был учеником Сперанского, Словцова и Мартынова. До поступление в священники он служил в Сенате и уже имел чин губернского секретаря. Происходя из Белозерска, он не знал финского языка, но этот недостаток восполняла его жена, дочь Петра Ивановича Соколова, отлично знавшая и финский язык и все условие быта прихожан, коренных ижор. Тогда как Васильев в свободное от службы время посвящал чтению книг и выпискам более замечательных статей, жена его вела хозяйство, собирала оброк, устраивала дела многочисленной семьи и была для мужа посредницею в сношениях с прихожанами. Священник Васильев прослужил при матокской церкви ровно 50 лет Посвященный в священники 15 августа, он чрез 50 лет в этот же самый день, утомленный продолжительною службою и простудившись в холодной церкви, ослеп и, уступив место священнику Добровольскому, прожил в его доме около году и скончался 17 мая 1853 года Преемник его священник Василий Добровольский, из студентов петербургской семинарии, служил здесь около 15 лет и в 1866 году, отрешенный от места, уступил оное Василию Гостинопольскому, служившему только три года; после него служил, перешедший из Уторгощи (Лугского уезда), Иаков Дмитриевич Яновский; в 1880 году он перешел в долоцкий погост и, на его место, поступил Михаил Васильев Мысловский служащий по настоящее время.
Причт помещается в двух деревянных домах, построенных помещиком. Дом священника, выстроенный вместе с церковью, существует почти 100 лет, но еще на столько крепок, что жить в нем можно. Дьячок, просвирня и церковный сторож помещаются в другом доме, выстроенном из старого мызенского строение и уже довольно изветшавшем.
На содержание причта, в прежние годы, именно с 1778 по 1854 год, полагалось от помещика: священнику 380 р. ас., ржи 15 четвертей, ячменю 10, овса 12, сена 300 пуд., масла, соли и свеч по два пуда. Дьячку и пономарю по 20 р. жалованья, ржи по три четверти, ячменю и овса по четверти и один пуд свечей. Так как, в тогдашние времена, к матокской церкви принадлежали крестьяне, жившие в раутусском и саккульском кирхшпилях и оброк (ругу) платили они по финляндским законоположением, то средства содержание матокского причта были довольно значительны Когда же крестьяне упомянутых кирхшпилей были введены в состав палкельского, вновь устроенного, прихода и кроме того была построена церковь в Мяках, к которой также отошло много матокских прихожан, то средства матокского причта стали значительно скуднее. В настоящее время причт, кроме незначительного дохода с крестьян и окрестных землевладельцев, получает жалованье от казны и от помещика. От казны священник получает 200 руб., причетник 80 р. от помещика, князя Голицына, выдается священнику по 30 руб, в месяц, а причетнику по 5 р. в месяц. Еще процентов с билета, положенного в 1859 г. помещиком Рудометовым, получается 28 р. 56 к. сер. на весь причт.
Приход матокской церкви составляют: 1) Около пяти мыз, владельцы которых живут здесь только в летнее время; остальное время года здесь остаются рабочие; 2) лазарет воспитательного дома, где, кроме доктора, его помощника, нескольких фельдшеров и служащих, проживает до 30 больных младенцев с их воспитательницами; 3) несколько торговых заведений, ведущих незначительную торговлю съестными припасами; 4) 17 деревень, состоящих из 73 дворов, в которых мужского пола 153, женского 170.
Весь приход расположен в 15 верстах, но церковь находится не на средине прихода, а на одной из его окраин.
Живущие в деревнях матокские прихожане принадлежат к финскому племени — Ижора. Они издавна принадлежат к православной церкви и хотя посещают, в праздничные дни> ближайшие к ним финские лютеранские церкви, служба в которых для них более понятна, чем православная, но они вполне привержены к православной церкви. В праздники усердно посещают или матокской, или один из соседних храмов; долг исповеди и причастие исполняют неупустительно. Если иногда замечается у них несоблюдение постов, то происходит это не столько от влияние лютеранства, сколько от крайней нужды. Посещение же лютеранской кирки имеет на православных то влияние, что они имеют у себя, в домах, лютеранские церковные книги и, в праздничные дни, поют по ним священные гимны. Но у них почти не соблюдаются, общие всем православным приходам, церковные торжества, как то: славленые причта по домам, крестные ходы и хождение по святым местам.
Крестьяне в большинстве неграмотны. В последние годы заведено в приходе 10 школ. Из них две — от земства, куйвозовская и матокская, а 8-от Воспитательного дома. Число учащихся во всех этих школах простирается до 128 мужского пола и до 123 женского. Между учащимися не мало лютеран. Находясь среди финского население, школы эти с большим трудом выдерживают борьбу с финским элементом, тем более, что учащие в них, бывшие питомцы Воспитательного дома, свободно говорят по-фински. Представителю православного русского элемента, православному священнику, не только нет возможности преподавать в этих школах Закон Божий, но даже наблюдать за преподаванием. Школы разбросаны по финским деревням; в осеннее и весеннее время трудно добраться до них из-за болот; зимою часто мешают глубокие снега; а летом ученья не бывает. Таким образом, в здешних школах финский элемент гораздо сильнее русского, православного.
Кроме часовни на старом кладбище есть каменная часовня, в поле, в местности Гарболовской мызы. Эта часовня построена бывшим помещиком Кандибою.
При матокской церкви существует два кладбища: одно — старое, подле дома священника. Тут находится часовня, перенесенная из Пурнова, Другое в полуверсте от церкви, в лесу. Кроме того подле самой церкви погребены: помещик Томилов и два прежние священника: Петр Ив. Соколов и Петр Васильевич Васильев.
В приходе попечительства нет, а есть отделение общества попечительства о питомцах Воспитательного дома, отдаваемых на прокормление по деревням Гарболовской и др. волостей. Состоящая в приходе матокской церкви, вдова тайного советника, Мария Николаевна Пущина, председательница этого попечительства, много содействует улучшению быта как питомцев, так и крестьян, принимающих этих питомцев на воспитание.»
Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии 1884-1885 гг.
<em>Церковь в Матоксе не действовала с 1931 года, а в 1932 году была переоборудована под музей. Позже здание её не сохранилось.</em>
<strong>Подаривший нам Пушкина</strong>
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и Санкт-Петербурга в частности.
Его настоящее имя – Савва Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой).
Получив в Дубровнике, Италии и Франции отменное образование, он организовал собственное торговое предприятие в Константинополе, и вскоре предложил свои услуги российскому посольству, предоставив ему тексты секретных договоров Турции с западноевропейскими странами.
Во время первого визита в Россию (1702 г.) он передал Петру бесценные сведения о турецком флоте и портах Черного моря, за что был пожалован деньгами, особняком в Москве и правом беспошлинной торговли в России в течение века!
После этого Владиславич вернулся в Константинополь, где продолжил разведывательную деятельность в пользу России, однако в 1704 году под угрозой смертной казни был вынужден бежать из Турции. Перед этим он приобрел в подарок Петру на невольничьем рынке Константинополя «арапчонка» Ибрагима Ганнибала, подарив тем самым России великого Пушкина.
По возвращении в Россию Рагузинский активно участвует в укреплении эко-номики страны. В частности, по его инициативе была проведена первая отечественная инфляция, выразившаяся во введении разменной медной монеты.
Денег в казне в пореформенной России не хватало, и проблемой номер один стала налоговая политика. Как раз один из проектов в этой сфере принадлежал перу Саввы Рагузинского.Суть его предложений заключалась в том, что если без податей не обойтись, то нужно вводить такие, при которых «не выйдет ни копейки от убогого народа, но все с людей, которые имеют силы и способ платить». Автор советует вдвое увеличить обложение земли в городах, но эту тяготу, которая падет на торгово-промышленное сословие, можно облегчить, дав больше свободы торговле. Предоставив государству исключительное право торговли вином, солью, табаком и мехами, Савва Рагузинский советует все остальные товары отдать на откуп, чтобы «каждому человеку промышлять и торговать всяким товаром с платежом надлежащей пошлины».Надо сказать, не все купечество осталось довольно подобными предложениями. Например, известный торговец и экономист того времени Иван Посошков заявлял: «Еже посторонних торговцев из господ и из прочих приказных и вотчинных людей не унять, то весьма обогатиться купечеству не возможно, и собранию пошлинной казны умножиться не от чего будет». И все же правительство вынуждено было для успешности поступления налогов дать путь свободной торговле.
Со временем Савве был выделен двор на Покровке, а весной 1710 года при раздаче имений Мазепы и его соратников ему как надворному советнику пожалованы были села со всеми угодьями «изменников Ломиковского и Чуйкевича в Малороссии». Развивая новое для России дело — флот, Петр Первый пригласил в качестве советников несколько человек из Дубровника, Далмации, Боки Которской — регионов, славившихся богатыми морскими традициями. Скорее всего, к появлению сербских моряков в России приложил руку все тот же Савва Владиславич.
Во время подготовки Полтавской битвы он участвует в снабжении российской армии, а также добывает сведения о том, что Османская империя не выступит на стороне Карла XII. За это Петр наградил его тремя имениями, принадлежавшими ранее предателю Мазепе.
В 1711 году Савва выступает с инициативой Прутского похода, главная цель которого – освобождение славянских народов Балканского полуострова от турецкого ига. После неудачного похода он заключает с турками крайне выгодный мир, позволивший России сохранить силы для дальнейшей борьбы.
Петр направляет Рагузинского в Италию, где тот ведет переговоры с папой Климентом XI и попутно наблюдает за обучением русских художников, моряков и других специалистов, заказывает скульптуры для Летнего сада, отправляет в Петербург итальянских специалистов, редкостные строительные материалы, инструменты и приборы для мастерской Петра, а также получает в подарок от папы античную статую Венеры Таврической, ныне хранящейся в Эрмитаже.
После смерти папы Климента Рагузинский возвращается в Петербург, откуда вскоре после похорон Петра I отправляется во главе большого посольства в Китай.
По пути он основывает город Троицкосавск (ныне Кяхта), организует регулярное бурятское казачье войско.
В результате тяжелых длительных переговоров с китайским императорским двором Савва Владиславович подписывает так называемый Кяхтинский договор, который не только определяет границу России и Китая, но и устанавливает правовые отношения между двумя империями, длившиеся полтора века.
По возвращении в Петербург Рагузинский становится действительным статским советником, кавалером ордена Святого Александра Невского, однако его постигает судьба многих «птенцов гнезда Петрова» – забвение и отставка от государственных дел.
Рагузинский был женат дважды. Первая жена умерла рано, оставив Савве сына. Второй раз он женится на девушке из старинного венецианского рода, Вирджинии Тревизан, которая была младше его на три десятка лет. В 1722 году он увозит молодую жену из веселой и солнечной Венеции в недостроенный Петербург. Однако вскоре умирает сын Саввы от первого брака, а затем и трое дочерей, которых родила ему прекрасная венецианка. Юная жена бросает мужа и отправляется на родину.
Савва Рагузинский скончался в 1738 году на своей мызе Матокса (ныне деревня Матокса Всеволожского района). Бывшего блестящего дипломата и разведчика хоронят в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры, где он покоится и по сей день. На заупокойной службе присутствуют императрица Анна Иоанновна и великая княгиня Елизавета Петровна.
Тело графа покоится в головах могилы Суворова, однако надгробие могилы Рагузинского было утрачено еще во второй половине XIX века. В настоящее время ведутся работы по установлению в церкви мемориальной доски в память выдающегося деятеля Петровской эпохи.
